Глава 10. Булочник, два коммуниста, господа – офицеры и губернатор
В здании адмиралтейства господин губернатор, с полковником Усо и двумя капитанами крейсеров, наиболее отличившихся в морских баталиях, имевших место быть, обсуждали теперь очень важный вопрос. Всё дело в том: что вчера, – наконец – то, – был получен ответ из Парижа; от военного министра Франции – Жана – Франсуа де Серизи.
– Какая чушь! – Горячо обсуждал губернатор. – Министр Серизи отвечает: С вашими более чем двумя сотнями солдатами гарнизона, да ещё кораблями, оснащёнными каждый в сорок – сорок пять пушек, вы… – мы, господа! – Выкрикнул губернатор. – могли бы и не тревожить нас по пустякам. У него, – видите ли, – других забот хватает.
Господин Божеро – обычно был сдержан, но сегодня, когда его известили о случившемся в городской тюрьме, – да ещё это письмо от министра! – всякому терпению губернатора пришёл конец.
– Пираты! Пираты! – Всякий раз восклицал он, и далее следовал полный перечень того, что, по вине флибустьеров, чья деятельность в последнее время, приобрела размах катастрофы, происходило в городе.
– Разбойники, – которые топят суда Его Величества; грабят мирных жителей, – в их же собственных домах – три дня назад пострадал сборщик налогов. А на той же неделе, та же участь постигла и моего друга – маркиза Шедебелье, – так вот, мои господа офицеры, пираты эти достойны виселицы!
– Нам не хватает главного, – продолжал Божеро, – не хватает твёрдости духа наших командиров… Которым не нужно сто раз повторять их обязанности, и которые вели бы своих людей, решительно в бой!
Полковник Усо, как и двое других – капитаны: Этьен Жюстен и Этель Марте, – хорошо распознал, куда клонит Арман Божеро.
– Господин губернатор! – Из – за стола поднялся полковник. – Ваши слова больно ранят. Если разрешите – я, – пожалуй, займусь своими делами.
– Нет, нет, Альберт, – смягчился Арман Божеро, – останься!
Я только хочу – что б вы поняли, господа, всю серьёзность нашего положения. Не обижайтесь, и думайте: как бы решить проблему!
Было без четверти шесть. Тьма ещё не накрыла город, и фонари ничем не выдавали своё безмолвное присутствие. Тишина опустилась над зданием.
