Вопреки наметившейся в последнее время тенденции день был весьма погожим. Купающаяся в лучах долгожданного Солнца зелень сияла каждой капелькой росы, напоминавшей о былом ненастье. Пронизывая и без того палящий воздух, от земли призрачными потоками поднимался пар; он будто устремлялся к самой линии горизонта, заставляя ее причудливо извиваться.
Я шел по дороге, и мои лапы ощущали жар от каждого слияния с почвой, за многие годы огрубленной колесами повозок. Упругая набойка посоха, обыкновенно касавшаяся плодородного грунта без единого звука, тут ритмично постукивала, словно я опирался о булыжник, – но не соскальзывала, как это зачастую случалось на городских улицах.
– Эгей, монах! – окликнул меня из-за спины заливистый тенор, исполненный простодушного деревенского панибратства. – Отличная погодка сегодня!
Приветственно скинув капюшон, я сделал шаг навстречу нагнавшему меня путнику, обличье которого вполне соответствовало голосу: задорно прищуренные глаза-бусинки, едва заметное пивное брюшко, покрытое редкими буроватыми пятнами. Наверняка местный, хотя здесь, посреди леса, едва ли вообще кто-то жил.
– Доброго дня! – произнес я, учтиво улыбаясь. – Нечасто в такой глуши найдутся охотники до прогулок.
– Тоже мне глушь, – отмахнулся путник, машинально поправляя болтающуюся между лопатками берестяную торбу. – Пара часов – и я дома. Уж лучше пройтись пешком, чем искать извозчика подостойнее да подешевле. Вы, я гляжу, со мною согласны, – он весело хохотнул. – Куда держите путь?
– В Антипово, – ответил я, старательно соответствуя небрежному тону диалога. – Быть может, Вы знаете: это небольшая деревушка на реке Дуда, где еще русло сужается, – не сговариваясь, мы потихоньку двинулись дальше. – У тамошнего мельника погощу.
– Никак, по делу? Что же, в монастыре голодно стало?
– О нет, – я успокоительно улыбнулся. – Слава Второму брату, закрома полны. Это скорее визит вежливости. А Вы, я так понимаю, направляетесь на заслуженный отдых?
– Отработал неделю в городе, пора и семью навестить. Хотите муху?
– Да, пожалуйста.
Он не без труда стянул торбу с одного из массивных плеч и достал аккуратно свернутый бумажный кулек, полный аппетитных на вид мушек.
