Ее мягкие и
нежные губы он был готов целовать вечно, покусывая, смакуя, с каждой секундой
ощущая, как по ее обнаженному телу пробегают волнующие мурашки. Затем провести
по ее спине рукой, чтобы успокоить и растревожить одновременно, добраться до
изящного изгиба поясницы и, спустившись чуть ниже, остановиться, заставить
ждать продолжения, умолять…
Если бы не
чертово время! Считанные минуты, которых с каждым вздохом, с каждым ее едва
сдерживаемым стоном становилось все меньше и меньше. Почему? Зачем так все
паршиво в этом мире устроено? Хотелось крушить все на своем пути, но и на это
нельзя было тратить драгоценные секунды.
Ее тело так
податливо ластилось, плавилось в его руках, подстраивалось, как и следовало женщине.
Чуть разведенные бедра своими идеальными пропорциями требовали, чтобы с ними
поступили грубо: развели еще шире, вклинились, расставив последние положенные в
подобной ситуации акценты. Подчинить, подобрать, пометить и назвать своей…
Только не ее. Несмотря
ни на что. И гребаное звериное чутье во все горло кричало ему остановиться.
Одуматься, отмести ненужные эмоции, словно вихрь взметнувшиеся в его душе в
момент их первой встречи. Он все еще ненавидел ее отчаянно и хотел до безумия.
Волк внутри огрызался, требуя продолжить удовольствия, а остатки разума
требовали пойти на сделку с теми, кто вот-вот должен был появиться.
Знала ли о них
она? Несомненно. И тоже ждала. Не подавая вида. Живя только настоящим моментом.
Как просто с ней было молчать! Не объясняя очевидного, не расставляя точки над
«i». Она будто читала его мысли, понимала с полуслова.
Тонкими белыми пальцами осторожно прикасалась к его грубой щетине, наслаждаясь,
медленно доводя его до точки невозврата. В который раз?
Шелковые черные
простыни хранили запахи жарких ласк, уносящие в туманные дали воспоминания
порождали острые фантазии - сладкое и немного грубое продолжение, которое
вполне могло бы быть, если бы не они…
Она прижалась к
нему порывисто, неожиданно даже, притягивая руками за шею, так, что острые,
твердые горошины сосков, потемневших от прокатившейся волны возбуждения,
проскользнули по его напряженной груди. И он крепко сжал ее в своих объятиях,
мысленно посылая к черту всех, способных помешать, пусть даже нечаянно прервать
эту связь. Он убьет любого, кто сейчас войдет в эту дверь!
