…Два часа. Два часа осталось до
рассвета. Два часа на подготовку к заданию. Два часа пока ещё
кажущейся мирной жизни. Хотя какая может быть мирная жизнь в июле
44-го. Три года идёт война, три года ненависти, три года страха, к
которому так и не можешь привыкнуть. И всё равно когда наступает
тишина, хочется верить, что больше не будет стрельбы, не будет
взрывов, что всё это какой-то страшный затянувшийся сон.
Немец напал неожиданно, перешедшими
в контратаку силами боевой группы 3-й танковой дивизии СС,
противник запер остатки 1-го и 2-го мотострелкового батальона в
форте. Оборонявшиеся советские солдаты и офицеры несколько раз
отбивали атаки. Батальоны, а также другие подразделения, имея
только несколько 45-мм орудий, противостояли танкам и штурмовым
орудиям боевой группы СС. Три дня обороны не привели к успеху ни с
одной, ни с другой стороны, только к многочисленным потерям.
Вчера командованием было принято
решение прорываться, прорываться любой ценой, но для начала
разведка. Кто может справиться с таким заданием? Кто сможет
справиться с безысходностью? Только отделение Константинова,
единственного отделения оставшегося от батальонной разведки и
имеющий боевой опыт.
И вот сейчас ты готовишься к утру,
готовишься мстить за себя, за других, за всех кому немец сломал
жизнь. Отделение готовится к вылазке в тыл противника для разведки
сложившейся ситуации. Задача поставлена командованием сложная.
Пройдя секретным ходом, частично заваленным во время Первой мировой
войны, выйти в тыл противника и обеспечить проход штурмовой
бригаде, для нанесения удара, поэтому Михаил идёт во главе
отделения.
Подготовка у профессионалов не
занимает много времени, проверить оружие, подтянуть снаряжение,
чтобы не выдавало тебя бряцаньем, звуком, скрипом при движении по
пересеченной местности в тылу противника.
Ну вот и всё, время вышло. Дальше –
построение, постановка задачи, последний осмотр боевой готовности
подчинённых, напутственное слово и вперёд, опять в войну, к
забытому страху и чувству ненависти к врагу.
Пройдя катакомбами к последнему
повороту, за которым открывается путь наружу, Михаил почувствовал
звон, как нарастающий комариный писк и нарастающее чувство
опасности, но при этом стояла такая тишина, что можно было слышать
стук своего сердца. Капитан не придал этому значения, списав это на
напряжение перед опасным заданием. Ещё раз окинув взглядом
притаившихся в утренних сумерках бойцов, Константинов жестом
скомандовал «Вперёд».
