— Хочу сказку! — заявила Лала и хлопнула ладошкой по покрывалу,
на котором они со старшей сестрой устроились. Тень от кроны падала
на их вихрастые светло-русые головы, оставляя солнечным лучам спины
и ноги, скрытые под одинаковыми светло-голубыми платьями.
— Сказку? — переспросила Лэссия и хитро прищурилась. —
Снова?
Лала радостно закивала. Ей уже исполнилось девять. Возраст не
ребенка, а юной девушки, как любила говорить няня Дрю, но это не
мешало малышке любить сказки. Да и кто не любит сказки? Все их
любят, что маленькие девочки, что взрослые женщины. Вот только
верить в них позволительно лишь в самом нежном возрасте.
— Да! — улыбнулась Лала. — Снова. Хочу сказку.
Сестры переглянулись и покосились на меня.
Если бы кто-нибудь взглянул на идиллическую картину под ветвями
старой яблони, то ни за чтобы не поверил, что сейчас рядом с
деревом находилось не две, а три девушки. А все потому что я,
средняя из сестер, не лежала на покрывале и даже не бродила по пока
еще густой и зеленой траве среди деревьев, а устроилась на ветке
яблони. Да и на ветке меня рассмотреть было не просто из-за
темно-коричневых штанов и серой, драной на рукаве, рубашки.
Бороться со мной перестали еще пять лет назад, хотя денег на
новые повседневные платья хватало. Просто наша домоправительница
решила, что нервы ей дороже любых денег. О моем нарушении
допустимых норм никто за пределами поместья не знал, а если и знал
— не ругал. Я же не пыталась довести окружающих до нервного срыва,
а потому всегда переодевалась в платье по первому требованию
приставленной к нам мадам Дрю, последние восемь лет исполнявшей для
нас роль нянюшки.
Сейчас я больше всего внешне походила на мальчишку. Видок, не
достойный того титула, который мне достался по праву рождения. Я
почти сливалась с веткой. И только волосы, такие же светло-русые,
как у сестер, выдавали мое присутствие.
— И какую же сказку ты хочешь? — спросила Лэсс, стоило мне
расслабленно кивнуть, и взлохматила и без того растрепавшиеся косы
Лалы.
— Про злую королеву! — объявила сестра, и я беззвучно
захихикала. — И злого короля. Про их уродливых и завистливых
детей.
— Любишь ты эту сказку, — сказала Лэсс и хрюкнула от смеха. — И
зачем наговаривать на тетю с дядей?
Лала заворчала себе под нос. И Лэссия тут же сдалась,
пообещав:
