В моём сердце ты...

1. 0

В МОЁМ СЕРДЦЕ ТЫ...

Он должен был стать звездой футбола, а стал офисным сотрудником. 
Он мог бы свыкнуться с этим, вот только его босс – красивая и несносная стерва. 
Она выводит его из себя. Она отравляет каждый его день. 
Но только она заставляет его сердце биться чаще и желать невозможного.

2. 1

Андрей изнемогал.

До конца рабочего дня оставалось чуть меньше сорока минут.

Каждый в офисе коротал их, как мог – насколько хватало фантазии и смелости. Ибо откровенно расслабляться было рискованно, да и особо занять себя нечем. Компьютеры через удалённый доступ отслеживались – за чатики, игрушки и прочее «внерабочее» могли впаять выговор и лишить премии. На первый раз. Прецеденты были…

Самые упёртые и прилежные, конечно, трудились до последней секунды, но таких в конторе – раз, два и обчёлся. Остальные делали вид.

Сам Андрей искренне считал, что от работы кони дохнут, во всяком случае, от такой – рутинной, монотонной и, по большому счёту, бессмысленной.

Он, в общем-то, выполнял то, что требовалось, но без энтузиазма, и к вечеру от таблиц, диаграмм и матриц у него рябило в глазах и ломило затылок.

Иногда Андрей спрашивал себя: что он вообще тут делает? Здоровый, сильный, молодой мужчина... И сам же отвечал, точнее, напоминал себе с привкусом горечи: не такой уже и здоровый.

После очередной травмы на футбольной карьере пришлось поставить крест. Окончательно и бесповоротно. Сдался он не сразу – потребовалось больше двух лет упорного лечения, реабилитации и щадящих тренировок, чтобы, в конце концов, признать – врачи на этот раз с «вердиктом» не ошиблись. Нога после разрыва ахиллова сухожилия полностью не восстановится никогда.

Он не годился даже в запас.

И ладно бы ещё ему хорошенько за тридцать перевалило, а то ведь двадцать пять, самый расцвет... Всего три года, как из дубля в основу перевели, только начал в премьер-лиге играть, расправил крылья, чуть вкусил славы и... на тебе – ни крыльев, ни славы, ни будущего…

Предлагали ему в клубе какие-то варианты. Он подозревал, что из милости, за былые заслуги. И не варианты даже, а так, подачки – только душу травить. Не принял, решил, что если уходить, то уходить – не цепляться, не клянчить, не давить на сочувствие. Просто отринуть всё, вычеркнуть, не думать.

Это далось сложнее всего – отказаться от мечты, которая ценой невероятных усилий стала реальностью, от цели, к которой стремился с детства. Как будто всё было зря, всё впустую.