Все будет так, как мы хотим
На случай разных бед
У нас есть пулемет «Максим»
У них «Максима» нет!
Меня прилетели убивать. Сначала на боковом стекле вертолета
появилась маленькая черная точка. Я даже подумал, что это мошка и
попытался ее смахнуть, но тут же сообразил, что ко мне приближается
смерть.
Точка понемногу росла. Искаженная триплексом, она превратилась в
грязную, размытую галошу с полупрозрачным диском несущего ротора
сверху и черточкой хвостовой балки позади. Я узнал силуэт «Хьюи» -
ужаса вьетконговцев и надежду американских солдат, и вытянул ручку
общего шага до максимума, набирая скорость. Впрочем, это
бесполезно. Вертолет преследователей – этих грязных ублюдков, в
полтора раза быстрее моего «Сикорского». Вскоре они настигнут меня
и два шестиствольных пулемета оставят от старого трудяги
разбросанные по техасской прерии листы высококачественного
алюминия.
Если бы вокруг были горы или хотя бы лес, я бы смог, бросив
вертолет, попытаться уйти пешком, прячась за камнями или под
кронами деревьев. Но здесь, на поросшей чахлой травой и редкими
кустами равнине, меня быстро найдут и… думать о том, что делает с
хрупким человеческим телом очередь сверхскорострельного пулемета,
совсем не хотелось.
Небо над горизонтом потемнело. Далеко впереди в утреннем небе
сверкнули зарницы. Иссиня-черная туча, обрамленная гигантскими
клубящимися башнями быстро, прямо на глазах, затягивала безоблачное
небо. Если это не спасение, то, по крайней мере, шанс!
Я направил вертолет прямо в середину грозы – стихия не так
страшна, как творение человеческих рук. Слепая природа может и
пощадить, люди же всегда безжалостны. Это я знал по себе.
Машину подбросило, потом швырнуло вниз. Я едва удержал ее, с
трудом справившись со смертоносным дыханием грозы. Вертолет
преследователей зашел в атаку – от него потянулись огненные трассы.
Они загибались к земле – нет, не попасть. Слишком далеко. И вдруг
«Хьюи» понесся к земле и скрылся в поднятой ветром пыли. Его судьба
меня уже не волновала.
Хлынул ливень. Поток воды ударил в ветровое стекло. Стало темно,
как в безлунную ночь над вьетнамскими джунглями. Теперь я видел
только светящиеся шкалы приборов. Когда же мое зрение чуть привыкло
к чернильной мгле, проклятая молния залила все вокруг ослепительным
светом так, что в глазах поплыли цветные круги.
