После свежей метели снежная пыль
клубилась над белыми, еще не испещренными следами землями.
Мимолетные искорки и снежинки с хрустальными оборками, проникаясь
блеском полной луны, слепили глаза, как самые настоящие звезды.
Подобно им они вспыхивали на фоне черного неба и фиолетово-сизых
силуэтов хвои, пока вновь ветер не подхватывал их и не обращал все
вокруг в неспокойный белый туман.
По снежным окрестностям кто-то шел,
глотая морозный воздух, от которого резало легкие. Но времени на
перевал не было, да и где в голом ночном лесу отдыхать усталому
путнику?
Деревья поредели, а значит где-то
впереди должен стоять город. Путник ускорился. Хруст снега стал
чаще, облака пара, слетавшие с губ, все жарче. Незримый хранитель
леса толкался в спину, торопил идущего, завывая о том, что до
теплого очага осталось всего ничего…
На окраине Облачной Долины, вверх по
склону, располагается деревянное строение двух этажей в высоту,
обнесенное забором. Это — известный всем в округе «Чайный дворик»
Фога Вулписа.
Мистер Вулпис был добрым малым с
хорошим чувством юмора. Но самое занимательное в нем – это его
природа. Он был лисом. Да, лисом! Темно-рыжим, как слабо-заваренный
черный чай. С почти совсем черным хвостом и «носочками» на
лапах.
Наравне со всеми цивилизованными
гражданами мистер Вулпис передвигался на задних конечностях, и,
подобно английскому джентельмену, носил расшитый золотом жилет,
постоянным атрибутом которого был белый платок в нагрудном
кармашке, и черный сюртук в пол.
Весь «Чайный дворик» обожал мистера
Вулписа как минимум за то, что в драки он не лез, на слово был
кроток и ко всем, как к хищникам, так и травоядным, относился
одинаково радушно. В связи с этим никто не удивлялся тому, что чай
— напиток, принесший лису такую известность — разливала старая
тетушка Хома и её тройняшки хомячата: Хури, Хаки и Хоки; а над
блюдами корпел раздражительный хорек Баритон, подавлявший в себе
аристократа. По крайней мере, таковые ходили о нем молвы, когда он
томно вздыхал над кастрюлей с супом или самовлюбленно жалел
обоженный палец. Блюда его были рассчитаны на «зверей без вкуса»,
как он сам твердил, на мещан, не вкушавших «настоящей» еды, а все
потому что зимой здесь подавали в основном речную рыбу, в иные же
месяцы — добавлялись сезонные овощи и фрукты. Но деревенским
завсегдатаям нравилось меню «Чайного дворика», а путешественники,
как правило, являлись на порог уставшими и зверски голодными, чтобы
придираться.